Было это в конце 90-х. В нашем отделе Профессиональной фототехники был один приходящий сотрудник. Виктор Резников с простым русским отчеством то ли Самуилович то ли Соломонович.
Он не пил не курил – серьёзное заболевание астмой. Виктор в принципе, всем нам в отцы годился, но в компанию как-то удачно вписывался и всегда, если кто-то отмечал день рождения или какое другое событие связанное с коллективной пьянкой, всегда участвовал деньгами - скидывался на равне со всеми на выпивку а главное - присутствовал на этих мероприятиях.
«Витя, там же пить будут, а ты не пьёшь…»
« А мне интересно с вами просто общаться…»
Чего уж там в нас пьяных он находил интересного, не знаю, но сам он был человек действительно интересной судьбы.
Начнем с отчества. В сочетании с фамилией Резников она давала определённый намёк на национальность нашего Виктора. Антисемитов в нашем спитом коллективе не было, но по пьяни кто-то попытался подтрунить над еврейскими корнями Виктора Самуиловича, на что он спокойно ответил :
«Мне всё равно…Дело в том, что я не еврей. Я испанец…»
Как это?
Отец, по рассказам Виктора, был в советское время номенклатурным работником, то ли зам. Министра, то ли министр какой-то из промышленностей тяжёлой или средней или легкой. То ли РСФСР или даже СССР. До этого он возглавлял какой-то завод на Урале или в Сибири. Видимо отличный руководитель – с повышением попал в Москву. Соответственно семья тоже. Но Виктор не пошёл, как говорится, по стопам отца.
Сам Виктор всю жизнь проработал фотографом. Но не простым, в фотоателье, а в таком журнале, как «Советский Союз». Этот журнал, если кто не помнит, в самом Советском Союзе особо не встретишь – это было идеологическое оружие советского Агитпропа, работающего за рубеж. Соответственно и фотографии в этом журнале должны были нести не только заряд пропаганды советского строя но и рассказывать о красивых уголках нашей необъятной Родины.
Виктор Соломонович всегда с радостью вспоминал годы работы в этом журнале.
Во первых, их снабжали лучшей на то время фототехникой – фотоаппаратами, объективами. Даже снимали они на дефицитную тогда плёнку КОДАК, получая её под подпись, как особо ценный товар, и отчитывались за каждый испорченный кадр.
По заданию редакции Виктор объездил практически всю страну, снимал Курилы, Бухару, Алтай, Сибирь, Арктику. Был знаком с Брежневым, который, оказывается, живо интересовался журналом и его редакционной политикой.
Работал он в журнале продолжительное время. Родители его уже умерли. Сам он стал уже взрослым самодостаточным человеком. И вот однажды был он недалеко от того города на Урале, в котором прошло его детство. Не мог не заехать. Заехал. Нашёл улицу, на которой рос, дом, в котором жил, даже встретился со старыми соседями, которые так и жили в этом доме на той же лестничной клетке. И те вдруг сообщили Виктору, что он не родной сын своих родителей. Что усыновление его происходило на глазах этих самых соседей. На самом деле – он испанский ребёнок. Из тех, которых в 37-38 годах спасали от Гражданской войны.
В каком возрасте он был вывезен из Испании, чтобы ни чего не помнить, не знаю, но приемный отец тогда был в номенклатуре – директор оборонного завода, и была возможность взять испанского ребёнка. Думаю, тогда не каждому это позволялось. Ну и отчество соответственно ребёнку дал своё.
Я уже сказал, что Виктор был приходящим сотрудником в наш Салон.
Основное место у него было в здании ТАСС на площади Никитских ворот– там он вёл курсы для желающих научиться фотографии и тех из желающих, кто не имел пока своей проф.фотоаппаратуры, он вёл к нам. Оставлял «богатеньких буратин» в торговом зале, а сам к нам в отдел – узнать, нет ли у кого дня рождения или другого какого повода собраться после работы.
И вот однажды заходит к нам Виктор со словами «Ребята! У меня была клиническая смерть!» Вот так… Оказалось у него недавно был сильнейший приступ астмы, он задыхался так, что сердце остановилось… Хорошо, врачи скорой прибыли вовремя – откачали его.
«Ребята, если вы читали что рассказывают люди, пережившие клиническую смерть – что они видят длинный белый коридор – это не так… Я увидел своё испанское детство!
Я видел дом с открытыми окнами, веранду, колышущиеся занавески, много солнца и шумящее вдалеке море… Я увидел женщину, склонившуюся надо мной – наверное, это моя мать…»
«Да ладно… разве так бывает?» – не поверили мы ему…
Но оказалось он твердо вознамерился увидеть тот дом, побывать на Родине. Долго мы его после этого не видели, где-то полгода. Но не удивлялись, думали на больничном, всё-таки возраст, астма. Но однажды он вдруг появился, как всегда неожиданно «Ребята! Всё что я вам рассказывал про свои видения – правда!»
Он смог каким-то образом выяснить, откуда его привезли в СССР, он написал туда и получил ответ.. Он съездил в Испанию и увидел этот дом – он сохранился. Он увидел свою старшую сестру и познакомился с её семьёй.
Он был один - одинёшенек в Москве. Детей не было, жена-японка бросила его давным- давно. И тут столько родни! Он был счастлив! И мы были рады за Виктора.
Позже, я ушел из этой Компании, совсем в другой, не связанный с фото бизнес, и лишь изредка пересекался с бывшими сослуживцами. Случайно столкнувшись однажды с одним из них, стали вспоминать знакомых, работающих и уже не работающих в Компании.
- Помнишь Виктора Резникова? – спросил он.
- А как же!
- Умер Виктор. Год назад. Дома, во сне, прихватила астма, задохнулся.. Скорую не кому было вызвать…
Вот так. Найдя на излёте лет столько родни в солнечной Испании, умер в одиночестве в холодной Москве. Что снилось ему в последнюю ночь? Родная Испания?
Journal information